Разве кто‑либо был пойман письмом - "Люди себя повторяют". Полнолуние выпадает на первое. Я, несмотря на прерывность. Нас затопили погода и воздух. Людей открытые рты красно‑желты - о зрачках. Есть только то, чему обучают. Как если бы новости Предложить иллюстратору. Но изобретать не про них - Им следовать. Тебе к лицу этот стул. Так разместились надежды, взросли, несмотря на прерывность. Так - в ограждающем сне, вопреки его толкованию. Любой, кто поверит, сможет открыть, - это может сокрыть. Натиск кратких заметок и возражений. Сеанс или сессия. Концентрическое суженье. Если мир кругл и вход давно пройден... Бесплатные программы по ссылке и софт скачать бесплатно можно без регистрации. Пейзаж - мгновение времени, дано в точке зрения. Почему б не приехать еще до зари. Не может помыслом быть, и потому быть не сможет, что лукаво способен сокрыть человек. Остановка отнюдь не конец, дрожь Клише для смотрения сквозь стены в окно. Это о спасенье детей на дороге сорвавшегося с места автобуса. Неизбывно тяжкая эйфория. Багаж на одно лицо, как сыро. Как долго продлится. Повторение в копиях, кажется, означает сказать и "я тоже" тебе подскажу. Прочен известный мне дом. В жнивье жить в машине. Неизлечимая мысль превращается. Солнечный день как остановленное понятие. То, что следует диалогу, сделано. Кто верит тому, что оттого их сердечность, Что зовутся романтиками. Необходимы пустые, красные, желтые фабрики. Язык, абсолютная ясность, впитывая привычки. Страх смерти лишь опечатка, Память, рот. На кулаке пальцы оставляют следы. Самоанализ, исключение, концентричность, сессия. Вода утишает стебель. Между мазней и рисунком. Дерево на припеке в ознобе. Машина минует прошлое, чье неизвестно. Самолет точка в исчезновении, следы настигают. Как оптика, красные точки, честность чтобы вслушаться в изморозь форм величавых, сквозящую в геометрии. Выпрямлен безмятежно Китай Ветряные мельницы вращаются горизонтально. Пещеры работают вместе с заводами. Глубоко залегая, простираясь в решетках, движутся в недрах замирая на целые сутки недвижны, пришпилены к стенам. Небеса упакованы. Что нескончаемо в появлении, кажется неизбежным Флаг плашмя валится вниз. Лошадь ступает по сухому песку, сопровождаема скрипом трущихся мелких частиц и противоречия вскипают у берега льдами пылью жемчужной взмывая. Земля. Живопись не пленяет. Почти то же воспоминание о своих увлечениях повторявших во многом увлечения других в чьих кругах чуткий, неприкаянный разум как в истерии стремился к открытости. О науке для ее практикующих. О стяженьях рельефа. Две ноты мотору в марте объект тьмы ограничен грязью, ни распад ни прозрачность. Он усаживается за фортепьяно, это атака на звучание губ. Тому, кто в клетке линяющего попугая, тому изготовленный наукою диалог для ее практикующих. Тишина наполняет. Сцены нанизывают мосты. Так воздух всегда пробирает до сердца, открываясь природе горнилом ее перемен гонит суда по заливу расторгнув привязь усилий поистине шлет невесомую речь не знающую по французски, не произносится. Резинов рассвет в растрате себя. Ломкого горизонта неуклюжая тишина. В коже залежи признаков. Одним вещам сквозь сети удается скользнуть другие сгниют. Ничто особенно меня не тревожит. Во сне, в придуманном промедленьи. Самой невдомек кому завтрашний день. 5. Мужчина и женщина в анализе, в мысли полны вожделенья. Трава превосходна, словно только что в лавке ее взяли на время. Восхитись! этой не плоской поверхностью. Бездумна слишком пустота. Как место формы. Любой, кто способен, чтение собой оживит. Смерть женский скит, молвил беглец, ломая перед ее и своими родными комедию. Свершенность. Астронавты суть звезды. Несколько фильмов, замерзших в Доусоне были найдены и восстановлены обо островах в море забвения. Наконец марсианка ступает на землю в тень уходит, уснула в превосходной траве так близко, словно похищена в тесных рядах так высока, так много, столько похожа вся тиха... о записях мира... тот же акцент и жесты, что у мужа салфеток безукоризненное расположение! За завтраком тоска по дому сильней. Совершенное натяжение бремя. И остается его обладатель в полном неведении впрямь ли леса населяют всю землю? Встань и в утро войди, потому что мой позвоночник потому что меня беспокоюсь о своем позвоночнике указуя вовне крепок он. Вода озаряет гальку на дне или, мнится, вода воспламеняется галькой. Лактация. Проблема изобретения. Твой собственной цензор ("Но ты испортишь слуха зрачки!" "Как бы ни так, они еще молоды и притом как мешки!") или скажем, цветенье существительного на стебле глагола. Из матрасных пружин создан в Эдем создан вход. Фермеры, учителя, пловцы и певцы. Встречая беды, из приемля. Изумлены величиной апельсина те, кто одержим изучением птиц, встроены будто время в пространство. Распластана одиночеством подобно затворнику. Истерия круиз для души. Земля. Формирует почву для созерцания. Стану здесь тошнотворной начинающийся конец когда нельзя больше ждать. "Любая река в стоках бьет синим ключом!" "Пес и студент знают всегда обо всем!" По сторонам сходства установлен порядок. Ум подчинен их вниманию. Разглядывая оптиколожь я желаю ее обратить вспять переход в оппозиции. Садняще, зыбко, волнуясь в расселине или во вспышке лучший из лучших домов в простых очертаниях. Обрыв как косвенное описание: "Я очень мило прошлась по топкому берегу неспокойного озера", изведенное из системы. Взмывает из‑за дерева и в русло мела присоединяясь к возможности. Говорят о "себе" совершенствуя в памяти. Сверхвоплощенье чего? петли, шва? Меня всегда забавляло желание быть сильным. Солнце пересекает тень мешковатую тела которое определение счастья хочет дополнить. Дети разрезают пополам овощи. Затем острым ножом вырезают но что выражают это черты? ничего! ни ежи, ни белки, ни лица пятно, два, три линии, как обычно или три каких‑то пятна и две линии. Редко удается поймать то мгновение, когда гаснут уличные огни. Я указует на меня саму... я читаю на своей стороне, голова, закрытые окна, подушка подбита по локоть, на протяжении ночи... так прекрасно и точно то, что зовут "моделью искусства в науке", каждая точка в искушении зрения опорой, покуда не исчезает наслаждение этой стесненностью... все и поддержи мою голову. Любое место отсюда не видно. Будто сама себя вижу, опершуюся на руку с... вкладывая нечто звучное в рот... яйцо, арена на солнце... вершина изыскана... почтительная поддержка ...в сопротивлении ночном... уменьшенное великолепие снега, линия зрения изгибается в том направлении, чтобы предвидеть ...что случается с этим, когда мы одни? И все остальное, что так мне не снилось... однако я причин не ищу, чтобы сравнить ...влекущее дно, достигая лазури туман сжигает летящие облака все не отсюда... и вне, или в преддверии порога ...души войяризм... твой собственный цензор покинул тебя! Как он солнечен, этот... другой рукой... после всего нас пробует романтическая любовь... поборник в стяжании... теряет власть понемногу. Откуда мне знать, что он видит. Земную жизнь пройдя до половины, ложимся. Никакого ответа, муж снова уснул. В то время как на паутине роса поднялась погружена, гибка, колюча, волнуясь. Прикосновение. Брак... мой дом мой банк... или аппликатура ("это голос какой‑то другой собаки"). Чей музыкальный оптимизм требует времени.