(в ответ на ее письмо)
Как под сугробом снежным лени,
Как околдованный зимой,
Каким-то сном усопшей тени
Я спал, зарытый, но живой!
И вот, я чую, надо мною,
Не наяву и не во сне,
Как бы повеяло весною,
Как бы запело о весне…
Знакомый голос… голос чудный…
То лирный звук, то женский вздох…
Но я, ленивец беспробудный,
Я вдруг откликнуться не мог…
Я спал в оковах тяжкой лени,
Под осьмимесячной зимой,
Как дремлют праведные тени
Во мгле стигийской* роковой.
Но этот сон полумогильный
Как надо мной ни тяготел,
Он сам же, чародей всесильный,
Ко мне на помощь подоспел.
Приязни давней выраженья
Их для меня он уловил —
И в музыкальные виденья
Знакомый голос воплотил…
Вот вижу я, как бы сквозь дымки,
Волшебный сад, волшебный дом —
И в замке феи- Нелюдимки*
Вдруг очутились мы вдвоем!..
Вдвоем! — И песнь ее звучала,
И от заветного крыльца
Гнала и буйного нахала,
Гнала и пошлого льстеца.
1850
Поминки*
(Из Шиллера)
Пала царственная Троя,
Сокрушен Приамов град* ,
И ахеяне* , устроя
Свой на родину возврат,
На судах своих сидели,
Вдоль эгейских берегов,
И пэан* хвалебный пели,
Громко славя всех богов…
«Раздавайся, глас победный!
Вы к брегам родной земли
Окрыляйтесь, корабли,
В путь возвратный, в путь безбедный!»
И сидели в длинном строе —
Грустно-бледная семья —
Жены, девы падшей Трои,
Голося и слезы лья,
В горе общем и великом
Плача о себе самих,
И с победным, буйным кликом
Дико вопль сливался их…
«Ждет нас горькая неволя
Там, вдали, в стране чужой.
Ты прости, наш край родной!
Как завидна мертвых доля!»
И воздвигся, жертвы ради,
Приноситель жертв, Калхас* ,
Градозиждущей Палладе* ,
Градорушащей молясь,
Посейдона силе грозной,
Опоясавшего мир,
И тебе, эгидоносный
Зевс* , сгущающий эфир!
«Опрокинут, уничтожен
Град великий Илион!
Долгий, долгий спор решен, —
Суд бессмертных непреложен».
Грозных полчищ воевода,
Царь царей, Атреев сын* ,
Обозрел толпы народа,
Уцелевший строй дружин.
И внезапною тоскою
Омрачился царский взгляд:
Много их пришло под Трою,
Мало их пойдет назад.
«Так возвысьте ж глас хвалебный!
Пой и радуйся стократ,
У кого златой возврат
Не похитил рок враждебный!»
«Но не всем сужден от бога
Мирный, радостный возврат:
У домашнего порога
Многих Керы* сторожат…
Жив и цел вернулся с бою —
Гибнет в храмине своей!..» —
Рек Афиной всеблагою
Вдохновенный Одиссей* …
«Тот лишь дом и тверд и прочен,
Где семейный свят устав:
Легковерен женский нрав,
И изменчив, и порочен».
И супругой, взятой с бою,
Снова счастливый Атрид* ,
Пышный стан обвив рукою,
Страстный взор свой веселит.
«Злое злой конец приемлет!
За нечестьем казнь следит —
В небе суд богов не дремлет!
Право царствует Кронид* …
Злой конец началу злому!
Правоправящий Кронид
Вероломцу страшно мстит —
И семье его и дому».
«Хорошо любимцам счастья, —
Рек Аякса брат меньшой* , —
Олимпийцев самовластье
Величать своей хвалой!..
Неподвластно высшей силе
Счастье в прихотях своих:
Друг Патрокл* давно в могиле,
А Терсит* еще в живых!..
Счастье жеребии сеет
Своевольною рукой.
Веселись и песни пой
Тот, кого светило греет!
Будь утешен, брат любимый!
Память вечная тебе!..
Ты — оплот несокрушимый
Чад ахейских в их борьбе!..
В день ужасный, в день кровавый
Ты один за всех стоял!
Но не сильный, а лукавый
Мзду великую стяжал…
Не врага рукой победной —
От руки ты пал своей…
Ах, и лучших из людей
Часто губит гнев зловредный!
И твоей теперь державной
Тени, доблестный Пелид* ,
Сын твой, Пирр, воитель славный,
Возлияние творит…»
— «Как тебя, о мой родитель,
Никого, — он возгласил, —
Зевс, великий промыслитель!
На земле не возносил!
На земле, где всё изменно,
Выше славы блага нет.
Нашу персть* — земля возьмет,
Имя славное — нетленно».
«Хоть о падших, побежденных
И молчит победный клик,
Но и в родах отдаленных,
Гектор, будешь ты велик!..
Вечной памяти достоин. —
Сын Тидеев* провещал, —
Кто как честный, храбрый воин,
Край отцов спасая, пал…
Честь тому, кто, не робея,
Жизнь за братий положил!
Победитель — победил,
Слава падшего святее!»
Старец Нестор* днесь, маститый
Брашник* , кубок взяв, встает
И сосуд, плющом обвитый,
Он Гекубе* подает:
«Выпей, мать, струи целебной
И забудь весь свой урон!
Силен Вакха сок волшебный,
Дивно нас врачует он…
Мать, вкуси струи целебной
И забудь судеб закон.
Дивно нас врачует он,
Бога Вакха дар волшебный».
И Ниобы* древней сила
Горем злым удручена,
Соку дивного вкусила —
И утешилась она.
«Лишь сверкнет в застольной чаше
Благодатное вино,
В Лету рухнет горе наше
И пойдет, как ключ, на дно.
Да, пока играет в чаше
Всемогущее вино,
Горе в Лету снесено,
В Лете тонет горе наше!»
И воздвиглась на прощанье
Провозвестница-жена* ,
И исполнилась вещанья
Вдохновенного она;
И пожарище родное
Обозрев в последний раз:
«Дым и пар — здесь всё земное,
Вечность, боги, лишь у вас!
Как уходят клубы дыма,
Так уходят наши дни!
Боги, вечны вы одни, —
Всё земное идет мимо!»
Конец 1850 — начало 1851
|
